Адрес: Ходынское поле
Проектная организация: МНИИП «Моспроект-4», ЦНИИЭП жилища
Архитекторы: Александр Кузьмин, Андрей Боков, Борис Уборевич-Боровский, Игорь Корбут, Александр Цивьян, Владимир Ходнев, Сергей Звенков и др.
Заказчики: ЗАО «Тукс-2», ОАО «Москапстрой»
Подрядчики: «Мосфундаментстрой-6», ЗАО «Интеко»
Инвесторы: «МСФ-6», ЗАО «Интеко», «Миэль-Недвижимость»
2005

наше мнение

Это была самая большая пустота в Москве. Но поскольку природа (и московский стройкомплекс как ее неотъемлемая часть) не терпят пустоты, то теперь здесь самая большая в Москве стройка. И еще «самый длинный в Европе жилой дом»: километр двести по внешнему периметру. Страсть к рекордам – то немногое, что связывает тут прошлое и настоящее. Хотя вряд ли квартиры в элитном жилом комплексе «Ходынка» расходились бы хуже, чем в «Гранд-Парке». А почему «парк», если там всю жизнь луг был, и зачем у него «ять» на конце, и где, собственно, этот парк - непонятно. Его, конечно, обещают, и не какой-нибудь, а вполне себе «гранд», иллюстрирующий всю историю садово-паркового искусства. Будут тут и древние курганы с языческими идолами, и петровские каналы с фонтанами, и «меланхолия» романтизма, и советская девушка с веслом.

Пока же – хотя первая очередь жилого массива уже стоит – ощущение гигантской дыры сохраняется. Ты стоишь в центре поля как в глубине воронки после ядерного взрыва: Москвы практически не видно. Циклопическая дуга огибает поле, к ней взлетают крыши малых корпусов (ненавязчиво повторяя силуэт хвостов самолетов, эскадрилья которых стоит тут в ожидании будущего музея авиации), все это превращается в громадный амфитеатр, зрители уже заселяются – а на сцене пусто.

Победы и поражения, взлеты и падения, праздники и катастрофы – в истории Ходынского поля они сходятся почти в равных пропорциях. Позор войска Шуйского – и разгром Лжедмитрия. Первые самолеты, взлетающие с первого аэродрома – и Чкалов, не дотянувший до здешней ВПП. Первый аэробус «Ил-86» - и «Максим Горький», стартовавший отсюда в свой первый и последний полет. Феерия Екатерины по случаю заключения мира с Турцией, одной из самых важных для России побед – и Ходынка, самая страшная в русской истории халява.

Как собрать, как оформить эту память архитектору? Тем более, если никакой архитектуры здесь никогда и не было – за исключением баженовско-казаковских павильонов по случаю того самого Кучук-Кайнарджийского мира. При том, что проект этот был временный, увеселительный и как бы несерьезный, он, по мысли Наталии Душкиной, был переходным от баженовского Кремлевского дворца к его же Царицыну и перенаправил развитие всего русского классицизма. Вместо массы - пространство, вместо урбанизма - ландшафтность, вместо фронтальности - многоплановость, вместо симметрии – ассиметрия, вместо статики - динамизм, вместо классики –  готика, вместо уравновешенности – живописность, вместо канона – свобода.

Сравнивать, конечно, странно, но что-то похожее произошло и сейчас. По крайней мере, на фоне привычного подхода к освоению таких пространств. Самого страшного – судорожного заполнения пустоты квадратными метрами типовых коробок – не случилось. Градостроительный жест состоялся. Дуга (пусть она и не везде читается) для такого масштаба все ж лучше, чем прямая, тем более, что она логично закрепляет естественную границу поля. Другими осями стали линии взлетных полос (одна из которых будет сохранена в качестве променада), а на их концах еще возникнут такие радикальные формы как Ледовый дворец Дмитрия Буша или «дом-ухо» Бориса Уборевича-Боровского. А чтобы квартал не был визуально заперт и сохранял связь с городом, в длинном доме прорублены здоровенные арки в семь этажей – «привет» Сталину, совершившему с Ходынки свой единственный в жизни полет.

Дом этот вообще старательно уходит от монотонности. Высота его несколько раз меняется, в образующихся провалах появляются балки, торцы скругляются, облицовываются стеклом, а ритм глубоких лоджий местами даже отдает конструктивизмом. Старательность слишком очевидная, вкупе с качеством строительства и розовым цветом в шедевр дом ну никак не превращающая, но видно: сделали все, что могли. А вот с другой стороны дуги уже начинается хаос, кажется, что в этот «амфитеатр» сбежалась вся галерка. Дома теснятся, сбиваются в таунхаузы, жалобно мычат и требуют зрелищ. Впрочем, когда зрелища – в виде садово-паркового диснейленда и авиамузея – появятся, претензии, вероятно, отпадут. А с ними – и всякое воспоминание об этом трагическом месте русской истории.

Николай Малинин. ХОДЫНКИ НЕ БУДЕТ.  Жилой комплекс «Гранд-Паркъ».  «Штаб-квартира», 2005, № 40-41

мнение архитектора

 

мнение критики

Александр Змеул:
 
С названием Ходынка связаны самые разные ассоциации — кто-то вспомнит, что здесь располагался первый московский аэродром (соседняя станция метро до сих пор так называется «Аэропорт»), другие, что тут произошла страшная давка во время коронации императора Николая II. Сегодня на 136 га бывшего аэродрома развернулась одна из самых грандиозных московских строек — возводят фешенебельный микрорайон Гранд-Паркъ.

Режиссёрами этого грандиозного урбанистического спектакля стали первые лица известного института «Моспроект-4» — директор Андрей Боков, архитекторы Дмитрий Буш, Александр Хомяков, Игорь Корбут, Борис Уборевич–Боровский. К проектированию Ходынки приложил руку и главный архитектор столицы Александр Кузьмин. «Наша идея была довольно проста — мы хотели сохранить в сознании горожан восприятие Ходынки именно как поля, и даже если это будет небольшое пространство, оно должно быть свободным и открытым», — объясняет замысел один из авторов Борис Уборевич–Боровский.

В центре участка разместится парк исторических ландшафтов, разделённый на пять зон — древнюю, средневековую, петровскую (барочную), императорскую и советскую. «Вся остальная структура, собственно архитектура, должна подчиняться теперь уже парковому ансамблю, который возникает в центре этого аэродрома», — добавляет Уборевич-Боровский. Ходынское поле чётко разделено на две части — северную и южную, на «юге» расположены жилые дома, Ледовый дворец и парк, на севере — будущий музей и офисные здания. Граница между ними очень чёткая — это одна из взлётно-посадочных полос бывшего аэродрома. «Её надо было оставить хотя бы как память о первом аэродроме, не говоря о том, что демонтировать её очень сложно, она почти 1,5 км длиной», — поясняет Борис.

Он продолжает, параллельно рисуя схему поля: «У кого-то в руках появился циркуль, и мы провели дугу. Потом появились варианты построения композиции, и в одном из них возникло повторение этой дуги в виде длинного дома, поддерживающей общую структуру участка». От большого дома отходят 12 корпусов–скобочек, переменной этажности — чем ближе к центру поля, тем ниже (их проектированием занимался ЦНИИЭП жилища). Дома удивительно напоминают отели — с одной стороны, гигантский масштаб (одна арка в 8 этажей чего стоит!), а с другой — несерьёзная архитектура — сочетание белого с розовым, лоджии, расчерченные красными линями, в общем, курорт да и только. «А почему бы и нет? Хочется, чтобы в Москве было уютнее, больше балконов и солнечных фасадов», — говорит Уборевич-Боровский.

Там, где заканчивается вторая взлётно-посадочная полоса, строится самая «скульптурная» архитектура Ходынки — четыре высотки–цветка с ярким стеблем и хай-тековской верхней частью. У их подножия возводят необыкновенный дом «Парус», похожий на увеличенную до 22 этажей каплю. «В этой жилой застройке у нас была идея, чтобы один из домов выделялся на фоне остальных, — комментирует автор, Уборевич-Боровский, и добавляет: — Он произведет фурор!» 

Александр Змеул. Столпотворение на Ходынке. Wallpaper, 01.06.2006

ваше мнение