Адрес: Волоколамское шоссе, 103
Архитекторы: Александр Скокан, Андрей Яралов, Владимир Лабутин, Иван Воронежский, Михаил Скороход
Инженер: Галина Марова
Заказчик: ЗАО «Торисс»
Генподрядчик: "ПСП-Фасман"
Бюджет: 20 млн. долл.
Площадь: 17.000 кв.м.
1997 – 2001

наше мнение

На рынке торговой недвижимости «Гвоздь» считается самым хрестоматийным примером провала. Об этом много писала деловая пресса, а заголовки статей («Не к месту вбитый «Гвоздь», «Гвоздь» в спину ритейла») свидетельствовали, что хорошо придуманные образ и название продолжают работать даже после неудачи проекта. Прогорел он прежде всего из-за неудачного места: оказался страшно далек от народа вообще и от метро в частности. Плюс неудачная развязка с МКАД и маленькая неудобная парковка. Сыграли свою роль и метания заказчика, который сначала строил магазин стройматериалов (откуда и название), потом передумал, построил «просто» торговый центр, потом распродал площади якорным арендаторам («Седьмому континенту» и «Техносиле»), в результате чего у магазина оказалось слишком много владельцев. Заказчик вообще был не сильно опытный: второй классический пример бизнес-провала – его же пассаж «Французские галереи» (впрочем, «Гвоздь-2» на проспекте Андропова уже имел успех). В итоге верхние этажи «Гвоздя» трагически пустовали, и спустя два года после открытия здесь решили сделать рынок «Новомитинский», позвав сюда торговцев, изгнанных из храмов спорта – «Лужников», ЦСКА и «Динамо».

Конечно, проблема «как добраться» - из числа самых главных, но ведь ломится же народ по забитой Ленинградке в «Ашан» и «Мегу», а значит, проблема не только в этом. Похоже, «Гвоздю» просто не повезло со временем: он начался до кризиса, продолжился сразу после, а накрылся в 2003-м. И ровно в это же время сложился «правильный» формат торгового центра не-в-центре, где есть и кино, и еда, и большая парковка. Ну и торговая концепция точная: или это уникальные товары, или уникальные цены, или просто всего много – чтоб было ради чего в эдакую даль тащится. Всего этого в «Гвозде» не было, а делать было уже негде, да и поздно: репутация, как выяснилось, вещь промокаемая.

К архитектуре все это имеет, конечно, отношение косвенное, хотя некоторые бюро (ABD, например) работают с заказчиками и на этом фронте, умудряясь порой отговорить их от неверных шагов и даже посоветовать ходы точные. Некоторые эксперты, правда, намекают, что Скокан со товарищи «перестарались»: магазин-де стал заложником своих «гвоздей» и перепрофилировать его было труднее, чем какую-нибудь простую коробку. Но это, скорее, все-таки комплимент.

А зодчие действительно постарались: «Гвоздь» был первым торговым центром с ярким образом. Это уже потом стало ясно, что «упаковка» для магазина не менее важна, чем для товара, в нем продающегося. Это уже три года спустя появились «Европарк», «Варшавский», «Калужский», где архитектура стала играть чуть не первую скрипку. А в тот момент вокруг были или убогие ларьки, или унылые ангары, или завешанные рекламой советские магазины. Скокан с Яраловым первыми прочувствовали зов времени и превратили архитектуру магазина в шоу, в аттракцион – чего, кстати, прежде всячески гнушались. Может быть, конечно, этот аттракцион был недостаточно гламурен: че, ребят, какие гвозди, я тут на мерсе подъехал плазму прикупить! Подозреваю, что Сергей Тимаков не раз клял в душе Скокана именно за это, хотя с названием (тогда еще – «Русские гвозди») сам же и пришел. Поэтому, верно, в куда более успешном «Гвозде-2» нет уже никакой связи между названием и архитектурой…

Все это чертовски обидно. Не только потому что здание само по себе достойное, но и потому как раз, что работало оно с национальной мифологией. Не с модной биоморфностью (как «Европарк»), не с абстракционизмом (как «Варшавский»), не с хай-теком (как «Квадро») – а именно с символом русской хозяйственности. «Да он гвоздя забить не может!» - вот самый страшный и самый ходовой вопль русской женщины-жены. А высшая оценка мастерства (пусть и не соответствующая действительности) - «Без единого гвоздя построено!» Как всякий национальный символ, гвоздь имеет и сатирические обертоны («А у вас есть кривые гвозди?» - спрашивал, помнится, Чебурашка), и пафосные: «Гвозди бы делать из этих людей!» - громыхал Маяковский. «Сиять и никаких гвоздей» - его же завет, «Гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гёте» - его же жалоба. А яркий цвет консоли «Гвоздя» - это никакая не «Икея», а знаменитая желтая кофта Маяковского.

Важно тут не только обращение к гвоздю, но и то, как с этим архитекторы работали. Понятно, что из любого мифа можно устроить декоративный аттракцион, но тут-то гвозди были конструктивной необходимостью! Они - колонны, несущие ту самую желтую консоль. И если в «антиархитектуре» американских моллов, напичканных неоном и таблоидами, Роберт Вентури видел свободу от стиля, расширяющую представление об архитектуре как таковой, то «Гвоздь», пишет критик Егор Ларичев, «совершает обратный процесс. Здесь имиджевые элементы оказываются необходимой частью архитектурного облика: гвозди-колонны несут входной портик, а главный гвоздь «прибивает» все здание визуально, укрепляя его на сложном с градостроительной точки зрения участке».

Конечно, этот криво торчащий «главный» гвоздь был своего рода интуицией о «кривизне» русского бизнеса. Кто ж так гвозди-то забивает. Но именно эта ирония спасала проект от слишком прямолинейной трактовки (которой и мы увлеклись парой абзацев выше). «Ход с 20-метровым гвоздем, торчащим из крыши, - процитирую еще раз Ларичева, - для магазина на первый взгляд спорный, почти ярмарочный, на грани фола. Впечатление, что хозяева ошиблись адресом, вместо рекламщиков, которые рядом с квадратным сараем надули бы дешевый резиновый молоток, обратившись к архитекторам». Но именно этот трюк действительно выводит архитектуру за свои границы, сближая ее с искусством – в данном случае с поп-артом. Это, правда, опять заемное словечко, но возникает оно лишь потому, что мы слишком хорошо знаем, как такие приемы работают в той же Америке. Хотя, по-моему, это здание вполне можно назвать и «соц-артом», и даже прямым наследником контррельефов Владимира Татлина. Который до гвоздей тоже был большой охотник.

Некоторая татлинская хэнд-мэйдность тут, сказать по правде, присутствует. Все, что окружает желтую коробку с гвоздями, сделано довольно банально и местами даже коряво. Но ровно в этом видится и  глубочайшая адекватность: да, гвозди были кривые, доски корявые, сделали кое-как, потом вяло поработали и громко обломались. Абсолютно русская история. И упрекать архитекторов в недоработке язык не поворачивается. В подобного рода архитектурно-цирковом представлении важен ударный момент – и он есть. А все остальное – соответствует: и бюджету, и месту, и времени. Впрочем, у Скокана с Яраловым был куда более эффектный вариант южного фасада: по нему должен был идти солнцезащитный экран из алюминиевого профиля. И тогда все становилось совсем на свои места: там гвозди, тут «скрепки», в общем – русский хай-тек в развитии. Вместо же «скрепок» остались лишь ленточные окна, которые - при всем их «конструктивизме» - выглядят весьма уныло. Хотя и «обеспечивают торговые площади максимумом света и открывают великолепный вид на реку». Спасают же фасад шикарные трубы-воздуховоды а-ля центр Помпиду.

И это не лишнее (пусть и малость натянутое) сопоставление. Ведь с точки зрения архитектурной формы Бобур не был каким-то прорывом: хорошо декорированная коробка. Прорывом он был с точки зрения философии искусства. Это был в чистом виде жест художника: наделение промышленной эстетикой здания совсем иного назначения. Оставляя в стороне саркастический подтекст этого жеста (искусство, которое стало производством товара, собственно товаром; художник, индустриально производящий жесты и т.д.), отметим, что именно с этого здания начался хай-тек. Который в чистом своем виде был все-таки больше «тек», нежели «хай» - иначе говоря, художественно осмысленный «пром». В «Гвозде» же авторы словно бы благодарят «пром», возвращая ему то, чем современное искусство от него поживилось: наделяют почти промышленное здание (все-таки магазин стройматериалов) эстетикой музея современного искусства. Этот мощный жест открыл дорогу целому табуну новых магазинов, очевидно работающему с той же эстетикой, а сам пал жертвой собственного подвига. Как, впрочем, первопроходцам и полагается.

Николай Малинин 

мнение архитектора

Участок площадью 0,7 га расположен в Северо-Западном административном округе на выезде из Москвы по Волоколамскому шоссе, в непосредственной близости от транспортной развязки кольцевой автодороги, в 60 м от крутого берега Москвы-реки. С востока участок граничит с производственной зоной НТО «Астрофизика», с севера располагается АЗС. Рельеф участка имеет уклон с северо-запада на юго-восток 2 м на протяжении 100 м.
Торговая площадь здания составляет 13200 кв. м. Оно имеет выразительную скульптурную форму, обусловленную ситуацией и конфигурацией участка и стремлением создать характерную и лаконичную форму, которая позволяет объекту не потеряться в хаосе придорожных сооружений, рекламных щитов, дорожных знаков и указателей. Несмотря на небольшие габариты, зданию магазина отводится роль градостроительной доминанты. Со стороны реки оно предстает пришвартовавшимся к берегу кораблем. На Волоколамское шоссе здание выходит монументальным фасадом, степенный характер центральной части которого сменяется игривыми вольностями угловых.
Название торгового комплекса «Гвоздь» не осталось только надписью, но нашло свое подтверждение в ироничных архитектурных формах - «гвоздях», которыми «прошит» выступающий портик, и гигантским «гвоздем», которым здание «прибито» к земле со стороны глухого фасада, выходящего на Волоколамское шоссе. Благодаря этому все здание может рассматриваться снаружи как грубоватая архитектурная шутка, что не мешает ему быть вполне функциональным и технологичным внутри. Здание хорошо просматривается с большого расстояния благодаря активной пластике и сигнальному цветовому решению, не вступая в конфликт со средой, но дополняя ее образом корабля, отражающегося в воде огнями.
Конструкции здания выполнены из монолитного железобетона. Стены – композитные: газосиликатные блоки, утеплитель, навесные панели системы «алюкобонд». В наружной отделке использованы листовой алюминий и керамогранитная плитка. Интерьеры здания сдержанны, нейтральны, чтобы не конкурировать с предлагаемыми к продаже товарами. Огромные ленточные окна по всему южному фасаду обеспечивают торговые площади максимумом света и открывают великолепный вид на реку.
В устройстве здания использован принцип свободной планировки (пролеты 7,2 х 9 м), обеспечивающий вариабельность расположения торговых площадей. Здание имеет один подземный уровень и 4 надземных этажа высотой 4,5 м.

Александр Скокан:

Вчера в Музее архитектуры открылась выставка архитектора Александра Скокана. В рамкам программы комплектования коллекции современной архитектуры «МУАРПРОЕКТ, строение № » в музей были переданы материалы по магазину «Гвоздь» на пересечении Волоколамского шоссе и МКАД. С Александром Скоканом беседует Григории Ревзин.

— Вы самый последовательный сторонник средового подхода в архитектуре, что предполагает сдержанность и аскетичность. И вдруг какие-то гигантские гвозди, забитые в фасад.
— Гвозди? По-моему, они довольно аскетичны.
— Но это же чистое украшение. Напоминает поп-арт. Так мог бы быть оформлен какой-нибудь музей современного искусства.
— Мне кажется, что это скорее комплимент, когда магазин принимают за музей. Ну что же, поговорим о гвоздях. Это здание спроектировал покойный Андрей Яралов. Он был очень талантливый человек, даже не архитектор, а художник — у нас на стенах его живопись. Он умер, и остался зтот проект. Большая металлическая скульптура, действительно говорящая на языке современного искусства. И для нас было делом чести довести это здание до реализации.
— То есть зтот образ противоречит вашей эстетике и вы реализовывали его просто в память о друге?
— Нет, этот образ не противоречит эстетике нашей мастерской. Он был адекватным ответом на поставленную задачу, и мы его реализовывали именно поэтому.
— Я не понимаю, на какую задачу можно адекватно ответить гвоздем. Ведь там не гвозди продают. Там, насколько я знаю, «Седьмой континент».
— Первоначально заказчик намеревался разместить там рынок строительных материалов. Вряд ли нас уместно упрекать в том, что качество архитектуры оказалось более подходящим для магазинов более высокого уровня. Впрочем, когда появились иные функции, я предложил заказчику отказаться от гвоздей, но он счел, что это уже раскрученный лейбл. Проект выиграл конкурс «Золотое сечение" и неоднократно публиковался. Кроме того, заказчик сам проявил склонность к языку современной архитектуры и искусства. Когда он пришел к нам, он хотел выстроить копию здания Ханса Холляйна в Вене.
— Для магазина стройматериалов?
— Да, для магазина стройматериалов. Копию мы, разумеется, делать не стали, но приняли к сведению. И позволили себе радикальный художественный жест.
— Чем, собственно, украшение гвоздями отличается от украшения колоннами, капителями, лепниной?
— Уместностью этих украшений. На наш взгляд, появление капителей в промзоне у МКАД мало уместно. Этот объект вообще существует как часть инфраструктуры МКАД. Отсюда основные его особенности. Он должен как-то выделяться. Ведь торговое помещение — то же самое, что промышленное здание, для него нужна только коробка, и из таких коробок и состоит анонимная среда промзоны. Но в этой анонимности объект должен получить яркое имя, которое воспринимается с МКАД. Это «современное» по переживанию место — скорость, индустриальный пейзаж. И современное искусство — адекватный ответ на задачу.
— Но с точки зрения логики средового подхода зто все равно кажется странным.
— Для меня средовой подход— это последовательное решение системы уравнений. Функции, места, бюджета и так далее. И если в одном из этих уравнений появляется необходимость яркого рекламного образа (фасад торгового здания, с моей точки зрения, это вообще рекламный образ), а в другом — среда, в которой существуют только несущиеся на большой скорости машины, то нужно отвечать на эти задачи. Если уместно забить гвоздь, нужно его забивать.

Александр Скокан: «Иногда нужно забивать гвозди». Интервью Григория Ревзина. «Коммерсант», 26 октября 2001 г.

Александр Скокан:

- Ваши последние работы за пределами исторического центра свидетельствуют о неком новом повороте в стиле «Остоженки»: это довольно крупные объемы, эмоционально насыщенные, с ярко выраженными крупными формами, с образными элементами, со вполне рекламными штучками...
- Это так, и связано это не только с географией. Мне не очень симпатична та схема архитектурной жизни, которая складывается в общественном сознании. Я понимаю, что выбрав «звезд», легче ориентироваться в процессе, но ведь за каждой «звездой» стоит команда?.. Андрей Яралов, искушенный и маститый архитектор, работает с нами два года, и эта новая линия, в частности, магазин «Гвоздь» - во многом следствие его темперамента.
Когда к нам попал заказ на магазин хозтоваров на Волоколамском шоссе, у него уже было название - «Русские гвозди». Мы придумали короче - «Гвоздь». И уже это слово стало диктовать многие конкретные ходы и решения. Мы поняли, что когда речь идет о торговых объектах, которые должны иметь какие-то рекламные, аттрактивные характеристики, мы должны продавать заказчику не только архитектуру, но и какой-то образ, имидж, упаковку.

Александр Скокан: «Пытаемся выкроить скромную блузочку». Интервью Николая Малинина. «Независимая Газета», 11 июня 1999

мнение критики

Барт Голдхоорн:

…А вот остоженский «Гвоздь» - это уже настоящий гибрид. Многоэтажный магазин освещается через окна южного фасада, выходящего на искусственное озеро и Московскую кольцевую дорогу. Магазинам придется защищать свои товары от солнца. В то же время интерьеры в этом комплексе решены наиболее щедро - потолки высотой 5 метров придают магазинам вид стильных индустриальных пространств.
…Тот факт, что эти здания не вписываются в стандартные категории, существующие для торговых сооружений, мне кажется преимуществом. Безусловно, свою роль сыграла практика размещения магазинов в буквально любых освободившихся пространствах, вроде пустующих заводов. Время покажет, результат ли это неосведомленности в сфере «законов» современного шоппинга или начало новой русской типологии торговых пространств.
…Скокановский «Гвоздь» получил свое название от гвоздеобразных колонн на углу здания. Когда-то они были напрямую связаны с программой здания, где собирались продавать строительные материалы. Теперь они работают, как брэнд для всех магазинов, арендующих комплекс. Это само по себе подтверждает, как мало вообще связано название с сутью обозначенного предмета. Функциональное назначение этих гвоздей становится и вовсе сомнительным, если мы обратимся к ранним эскизам здания и отметим, что одна из его наиболее важных деталей, солнцезащитная конструкция, не была построена. Архитектура здания только выиграла бы, избавься архитекторы от гвоздей в пользу этой нужной вещи.

Барт Голдхорн. АНАЛИЗИРУЙ ЭТО. «Проект Россия» № 23 (2002)