Адрес: Крылатская улица, 16
Архитекторы: Андрей Боков, Александр Кузьмин, Дмитрий Буш, Валентин Валуйских, Срегей Чуклов, Людмила Романова, З.Бурчуладзе, О.Гак, А.Тимохов, К.Ланина, А.Золотова,
Конструкторы: Михаил Кельман, Марк Лившин, П.Еремеев, С.Турковский, А.Погорельцев, В.Травуш, А.Наумочева, Н.Старикова, Е.Субботина, И.Русина, Е.Сватикова
Архитектор-технолог: А.Шабайдаш
Генподрядчик: ЗАО «Моспромстрой»
Заказчик: ОАО «Москапстрой»
Проектирование: 2001 – 2003
Строительство: 2003 – 2004

наше мнение

Построить новый спортивный центр - уже достижение. Построить такой большущий спортивный объект - подвиг. А сделать эту громаду элегантной - уже просто чудо. Естественно, что «Хрустальный Дедал», главная архитектурная премия страны, в 2004 году достался ККЦ. Отдельно стоит отметить мужество зодчих, не побоявшихся после крушения аквапарка применить тут оригинальные вантовые конструкции.

мнение архитектора

Дмитрий Буш:

- Человек, строящий такие классные стадионы, непременно сам должен быть если не спортсменом, то хотя бы болельщиком...

- Нет-нет, никакого отношения к спорту не имею. Никогда им не занимался и смотреть его тоже не люблю.

- С чего же тогда началась для вас спортивная тема?

- Первый спорткомплекс мы построили с Сашей Хомяковым в Берлине, еще в начале 90-х, куда нас пригласили поработать после нескольких выигранных конкурсов. А в 1996 году мы выиграли тендер на Ледовый дворец в Ленинграде. Это был тендер среди фирм-подрядчиков, и турецкая фирма «Аларко» предложила нам бесплатно сделать проект в надежде получить заказ. Мы его сделали, выиграли, стали строить. Потом случился дефолт, туркам перестали платить, фирма контракт разорвала, и мы до сих пор судимся. Здание построено, но с некоторыми изменениями.

- Я бы сказал, что построено совсем другое здание...

- Я чем дальше, тем легче к этому отношусь. Если ты хочешь сохранить нервную систему работоспособной, надо относиться к этому прагматично. Жалко, конечно, было, особенно в первое время, сейчас полегчало. Да, пришел другой подрядчик («Сканска») и сказал, что берется закончить стадион, если город даст карт-бланш на любые упрощения и удешевления. И они все доделали, используя готовые решения.

Тут надо, как боксеру, использовать любой шанс. Ты открылся – ты проиграл, он открылся - ты выиграл... А вот, например, когда нам урезали смету на ККЦ в Крылатском, мы сумели поменять конструктивное решение на куда более интересное! Там сначала арки были, а теперь - ванты.

- Да, издалека это выглядит очень эффектно. Хотя, по-моему, стадионы вообще красивы только с птичьего полета...

- Всегда трудно показать такой большой объем. Вот подходишь к Лужникам и идешь, идешь, идешь... Сориентироваться просто невозможно, не говоря уж о том, что вблизи форма не считывается. Поэтому всегда хочешь сделать структуру акцентированной. Чтобы были какие-то части, чтобы человек мог понять, где что...

- Стоящий по соседству с ККЦ велотрек считается нашим лучшим олимпийским сооружением, хотя там нет акцентов.

- Там конструкция сама по себе интересная. Она была известна и раньше, но для Москвы это был прорыв. Проблема же в том, что материалы тогда были очень плохие: арки из прямых участков, крыша рубероидом крыта, в интерьере вся конструкция зашита...

- Стадион это вообще такой жанр, где функция остается неизменной. 22 человека, один мяч, и так из века в век. Что тут может архитектор, чтобы сделать что-то новое, интересное?

- Да, но то же самое и с театром, и с библиотекой, и с рестораном. Но есть же блестящие вещи.

- А вам что больше всего нравится?

- Олимпийский комплекс Гюнтера Бениша в Мюнхене. Хотя, когда мы там были, выяснилось, что эксплуатировать всю эту красоту чудовищно сложно, дорого и неприятно. А стоимость, например, замены акрилового покрытия равна стоимости нового стадиона.

- А как вообще добиться от заказчика финансирования строительства стадиона, интересного с архитектурной точки зрения?

- Крупные спортивные объекты это такая вещь, которая не окупится никогда. Это надо понимать. Их во всем мире процентов 15 только окупается. Что бы там ни говорили владельцы. Поэтому их и стараются сделать многофункциональными. Поэтому мы и на «Локомотиве» закладывали систему матов, которые закрывают поле, раздвижную сцену. И на ККЦ делали акустическую отделку стен, потолка... Но все это осталось в мечтах.

- Идя навстречу запросам жизни, архитектор вынужден нарушать нормы. Хотелось бы думать, что он всегда знает, как надо. Но после падения аквапарка кредит доверия архитектору резко упал. Если раньше архитектор делал что-то красивое и завиральное, и конструктор говорил «потянет», им верили. Теперь, увы, не верят.

- Да, последствия очень тяжелые. Мы сейчас начинаем два стадиона, а конструкторы работать отказываются. При словах  «большепролетные конструкции» просто разбегаются. Но я должен сказать, что экономия и спешка (два главных врага нашей архитектуры) не имеют отношения к несущим конструкциям. Под давлением заказчика меняют фасады, отделку, перегородки, сантехнику... Несущие конструкции - никогда.

- Но кроме чисто человеческого страха, «Трансвааль» повлек и другую беду. Раньше именно такие сложные сооружения были тем жанром, где получалось прорвать архитектурную рутину. А теперь?

- А теперь при согласованиях режут все решения, которые хоть чем-то отличаются от учебника 40-х годов. В чем тут проблема? У нас же последние стадионы построены к Олимпиаде-80. Поэтому экспертиза частно сегодня сводится к нескольким рецептам: это можно, а это нельзя.

- Где же выход?

- Выход только в накоплении опыта. Когда в Корее к чемпионату мира строится 10 стадионов - это опыт. А когда мы строим один в 15 лет - это не опыт. Другое дело, что там поток, поэтому один стадион от другого не отличишь. Берется отработанная технология, порой даже готовые чертежи, вносятся небольшие изменения в фасад и в конструкцию козырька, все. А вот если это попадает новому человеку - Кендзо Танге или Херцогу с де Мероном - вот тогда получается вещь. Хотя и токийский комплекс Танге тоже весь в заплатках, а весь бетон оштукатурен...

- Ваши стадионы, хотя и разные, но все-таки узнаваемые. Например, везде применяются вантовые конструкции. Почему?

- Во-первых, ванты - конструкция легко контролируемая. Ее натяжение показывает специальный прибор. И в нашей ситуации - без опыта, без СНИПов, без умелых служб эксплуатации - это куда как надежнее. Во-вторых, расход материалов в два раза меньше. А в-третьих, хочется применить те конструкции, которые у нас не развиты. Хоть как-то приблизиться к мировому уровню. Ведь и в Корее и в Японии 80 % новых стадионов тоже на вантах. У нас же в основном применяются три конструкции: ферма, арка, купол. И редко-редко - мембрана. А это все набор конца 50-х. И четверть из того, что в мире применяется. И этот разрыв увеличивается - потому что наша промышленность производит только тонкие ванты, для лифтов. А толстые мы покупаем за границей. И нет смысла строить завод, если ванты нужны раз в 10 лет.

- А чем вы руководствуетесь, рисуя очередную дугу очередного стадиона?

- Исходим мы всегда из контекста. Сначала надо понять: прятать стадион или, наоборот, вытаскивать. «Локомотив», например, только сейчас стало видно, когда ларьки на площади снесли. А ККЦ вообще утопает в низине, поэтому мы там башню и рисовали.

- Такое впечатление, что все стадионы в России строит Буш…

- Стадионы - это городские объекты, а мы - государственная контора. Поэтому они к нам попадают просто автоматом, тремя подписями. А если я «частник», мне стадион никогда не получить. Это же очень сложная работа.

- Правильно ли я понимаю, что это как раз ключевое слово в вашем интересе - «сложно»?

- Да. Это как игра, как спорт. Тебя ставят задачу, решить которую почти никто не может. Да еще решить так, чтобы это было интересно. Тут же построил - считай, что уже решил. А если удалось еще какое-то лицо - так это вообще...

Николай Малинин. ГЛАВНЫЙ ПО СТАДИОНАМ. Интервью с архитектором Дмитрием Бушем. «Штаб-квартира», 2004, № 7-8
Полная версия интервью

мнение критики

Константин Савкин:

Как отмечает К.Савкин, легкие очертания огромного архитектурного веера на самом деле – очередной серьезный вызов функциональной прагматичности спортивного ангара и откровенная декларация живой конструктивно-художественной целесообразности. Как известно, жесткие, отточенные до миллиметра спортивные нормативы заставляют архитекторов буквально обтекать оболочками сооружений очень стандартные внутренние пространства. Но такие экономичные арены даже в самом живописном окружении выглядят равнодушными контейнерами. На рабочей стадии проектирования объекта в Крылатском также была предпринята попытка равнения на те самые – экономически обусловленные эталоны США, Канады, Голландии. К счастью ее последствия удалось преодолеть, хотя и с дополнительными финансовыми затратами. В итоге реализация одного из самых незаурядных и смелых проектных вариантов стала для авторов «желанной неожиданностью». Более того, образ здания в процессе строительства выигрышно усложнился, и эта метаморфоза носит нешуточный характер, если учесть гигантский масштаб объекта и его идеальную форму.
В статье приводятся составляющие сложного творческого процесса, в которых деятельность архитекторов заведомо и заметно неотделима от решений конструкторов, технологов. В работе принимали участие наиболее авторитетные специалисты Москвы. Отмечаются заслуги российских строителей, которые в сжатые сроки (за полтора года) успешно справились с непростой задачей.
Чтобы решить проблему восприятия и как следует рассмотреть новую спортивную арену, автор статьи призывает почувствовать себя гигантами. Увидеть сверху и со стороны этот диковинный веер, оброненный девочкой-великаншей Глюмдальклич (которую придумал Д.Свифт). Неторопливо обойти его вокруг и, заглянув под растянутые на суставчатых спицах и тонких нитях мембраны исполинской игрушки, разглядеть многотысячное собрание поклонников большого спорта – место гигантских усилий и великих побед.

Константин Савкин. ИГРА ВЕЛИКАНОВ. Новый конькобежный центр в Крылатском. «Архитектурный вестник», 2005, № 1 (82)
http://archvestnik.ru/0501/frame_0501_rus.htm


Тренер Владимир Филиппов:

День Святого Валентина стал днем еще одного успеха российского конькобежного спорта. Ведь именно 14 февраля подопечная Светлана Журова опередила грозных соперниц в конькобежном спринте и завоевала золотую олимпийскую медаль. И если все россияне накануне радовались долгожданному серебру конькобежца Дмитрия Дорофеева, то можно только представить, какие эмоции у болельщиков вызвало «золото» Светланы! А ведь каких-то пару лет назад казалось, что российский конькобежный спорт безнадежно отстал от ведущих стран мира. За счет чего же россияне смогли сделать толь мощный рывок? На этот и другие вопросы корреспонденту РИА Новости ответил сразу после триумфа Журовой ее тренер Владимир Филиппов.
- С чем вы связываете такой прогресс российского конькобежного спорта?
- С тем, что в России открылись крытые катки. Несмотря на то, что это произошло недавно, прогресс налицо. Мы в этом году готовились в хороших условиях. Лед в Крылатском нам предоставляли в любое время. Перед Олимпиадой у нас там был вообще идеальный лед. И еще одно место, на котором мы тренировались летом, - каток в Челябинске. Два катка – и сразу все стало сдвигаться в лучшую сторону. Мы 12 лет мотались, не имея возможности выполнить ту программу, которую намечали наши тренеры. А сейчас мы все выполнили по плану. У нас ничего не сорвалось, Федеральное агентство по физической культуре и спорту нам оплатило все сборы, и вот эта программа начинает действовать – вчера медаль Дорофеева, которой на Олимпиадах у нас давно уже не было, никто на это даже не рассчитывал. И вот сегодня мы, наконец, увидели олимпийскую чемпионку!

http://www.icepalace.ru/page.php?menuid=42&code=109