Адрес: Ленинградский проспект, 39-а
Архитекторы: Борис Левянт, Борис Стучебрюков, Алла Феоктистова, Олег Груздев
Инженерия: «Гипрокон»
Подрядчик: Hochtief (Германия)
Субподрядчик по инженерии: Группа Modul
Заказчик: «АСКК-Мерседес»
Проектирование: 1997 - 2003
Строительство: 2003 - 2004

наше мнение

Слово «хай-тек» в России очень модное. Такое же модное, как и слово «похудение». Или «цивилизованный рынок». Или «демократия». То есть, как все, чего очень хочется, но достичь – хронически не получается. Но если демократических традиций в России никогда и не было (чем так легко объяснить ее отсутствие), то традиции хай-тека в России как раз были. Мы же делали ракеты, перекрывали Енисей, блох, черт возьми, подковывали!

Однако, до недавнего времени хай-тек существовал в России только в камерном варианте: как камины Алексея Козыря, сейфы Влада Савинкина, интерьеры Бориса Левянта. А стоило увеличить масштаб – облом. Построили аквапарк – упал. Открыли Дом музыки – акустика ни к черту. Водрузили над Сити «Башню-2000», а там мобильники не берут. Ну о чем тут говорить?

Не менее модным словом, чем «хай-тек», в России является слово «мерседес». Оно стало нарицательным, войдя в анекдоты и поговорки (недавно его, правда, потеснило слово «бумер»). Оно точно также символизирует мечту – только уже частного характера. И в силу этой частности чуть более достижимую. В отличии от демократии «мерседес» можно купить.

Проблемы, «где» его купить, нет (есть проблема «на что»). Но это с нашей точки зрения. А с точки зрения компании «Даймлер-Крайслер» покупать «мерседес» надо как положено: за большие деньги, у официального дилера, в обстановке, максимально приближенной к праздничной. Именно этот посыл и привел к появлению в Москве первых полноценно хай-тековских зданий. Из чего стало ясно, что обеспечить хай-тек может только такой заказчик, который нуждается в нем не как в красивом слове, а как в естественном продолжении своего бизнеса.

Бизнес «Даймлер-Крайслера» серьезный, и, естественно, включает в себя корпоративный стиль. В смысле архитектуры торгово-сервисного центра это сплошное остекление, четкое зонирование (демонстрационная, сервисная и офисная зоны), три главных цвета (голубой, оранжевый, желтый), и еще такая деталь как козырек над входом: и чтоб синие колонны, и колечки наверху вместо капителей.

Но понятно, что в России, где «мерседес» - больше, чем просто машина, ждать хладнокровного следования проверенным образцам было бы странно. И уже первый «мерседесовский» центр («Авилон» на Волгоградском проспекте, спроектированный в мастерской Александра Асадова) был полон оригинальных решений: наклонные стены, перекошенная крыша, фирменная звезда в ней и общее впечатление, будто с неба упала ракета и ушла наполовину в землю.

Новый центр «Даймлер-Крайслера» на Ленинградском проспекте стал уже просто энциклопедией хай-тека. Оригинальная форма башни логично вырастает из плана, который являет собою треугольник со скругленными углами. Нет коробке: это один из главных постулатов хай-тека, кардинально отличающих его от классического модернизма. Параллелепипед – отражение рутинной индустриальности, тиражируемости. Хай-тек же заточен на уникальное, поэтому планы его зданий – сложные, плавные, Токийский культурный форум Рафаэля Виньоли – и вовсе чечевица. С этим шедевром наш дом роднит и решение атриума. С одной его стороны – стена прозрачная, с другой – материальная, а между ними – игра теней и выразительные иероглифы конструкций. У Виньоли это «игреки» мостков, у Левянта – мощная черная ферма, «иксами» уходящая ввысь.

Планом же дом похож на Commerzbank Нормана Фостера во Франкфурте. Но у Фостера атриум – вещь сугубо внутренняя, у Левянта же он оригинально открывается на проспект. Возникает эдакая застекленная пропасть, которая разрывает привычную гомогенность «стекляшки», а кроме того, подчеркивает стремление башни вверх. Каковое особенно хорошо читается ночью, когда освещен лишь атриум. Тогда дом становится похож на разрез пусковой установки, по шахте которой только что пронеслась ракета.

Правда, вертикальность эту приходится в некотором смысле изображать: в здании всего 10 этажей. Очевидно, что дом мог быть выше. Место позволяло: бескрайние просторы Ленинградки, да еще та ее сторона, где воронка Ходынского поля засасывает в себя все самые светлые начинания, явственно требует доминанты. Но скромная высота здания – это опять же таки немодернистское  уважение к контексту (в том числе и к модернистскому: двум коробочкам гостиницы «Аэропорт»). И этой деликатностью хай-тек тоже славен: взять Центр искусств в Ниме Нормана Фостера, который эффектно оттеняет, но не забивает периптер Мезон каре (I век до н.э.).

А кроме того, за высотой хай-тек вообще не гонится: тупое наращивание этажности – удел 60-х, которым казалось, что чем выше – тем круче. Фонд Картье Жана Нувеля, его же Центр конгрессов в Люцерне, Европейский суд в Страсбурге Ричарда Роджерса, его же Дворец правосудия в Бордо – все это здания отнюдь не высокие. В сегодняшнем мире небоскреб – не только свидетельство ортодоксальных амбиций, но и слишком хорошая мишень для низколетящих самолетов. Поэтому в хай-теке технологическая новизна это, скорее, сложность, нежели масштаб.

Сложностью хай-тек достигает непривычных для «заводской архитектуры» характеристик. Не только планы, но и крыши его зданий обретают плавность. Его любимая тема - криволинейные оболочки. Которые, в свою очередь, используются для создания метафор – причем, не только техногенных, но и природных. Так, аэропорт Кансай Ренцо Пиано изображает крышей набегающие волны прилива, а свой вокзал в Лиссабоне Сантьяго Калатрава назвал «деревьями на склоне холма». А вокзал Ватерлоо Николаса Гримшоу – это плавный изгиб состава при повороте. Так же и кривые линии неравнобедренного треугольника Левянта создают ощущение, что план рисовался по следам лихой тачки, которую заносило на поворотах. А с ближних ракурсов башня начинает казаться рубкой подлодки... Все обтекаемо, как и полагается современной технике, все прозрачно, как и полагается серьезному бизнесу.

Правда, плавность углов достигается здесь без помощи гнутого стекла, но главное – что достигается. И соль, конечно, именно в этом. Хай-тек в России - это не аккуратная сборка готовых деталей, сошедших с отлаженного конвейера, а романтическая мечта о совершенстве, постоянная борьба, преодоление. Здесь тоже борьба не везде увенчалась успехом: не удалось вынести подальше верхний козырек, не получилось как следует припрятать техэтаж, ушли жесткие ребра межэтажных членений… Тем не менее идея хай-тека впервые заявлена в таком масштабе и в общем достаточно бескомпромиссно: нет ни башенок, ни пошлого керамогранита, ни плакатных загогулин из металла – всего того, чем у нас принято хай-тек изображать или снабжать для лучшей проходимости проекта.

А что касается «отдельных недостатков», то мне очень нравится одна фотография этого здания, сделанная Александом Русовым. Которая, как говорилось в одной рекламе, многое объясняет. Зима, снегом завалено все, включая проезжую часть. Небо серое, ни проблеска. Проспект, как всегда зимой, кажется узеньким, как деревенская улица. По нему ползет одинокая машина, пара людей пробирается через сугробы. Торчат какие-то палки, заборы. Справа - угол безумного «Горбачев-фонда», на горизонте теряется в серой мути башня еще более безумного «Триумф-паласа». И посреди всей этой тоски – «Мерседес-Бенц Плаза». Настоящий хай-тек.

Николай Малинин. ТРЕУГОЛЬНАЯ ГРУША. «Проект Россия», № 36 (2005)

мнение архитектора

Борис Левянт, Борис Стучебрюков, Алла Феоктистова:

К тому моменту, когда после полутора-двух лет сомнений, очевидно вызванных нашей перманентной экономической нестабильностью,заказчик все-таки определился с размерами инвестиций в проект, мы, разрабатывая то одно, то другое предпроектные решения, отчетливо осознали, что в этом предельно амбивалентном архитектурном окружении простого решения не получится. Это должно было насторожить, поскольку основная часть площадей здании пришлась на офисы, а офисы, по нашему опыту, это очень и очень рационально. Но, к счастью, заказчик, в лице своих немногочисленных симпатичных и жизнерадостных представителей, приезжающих регулярно из Штутгарта и Гамбурга, снабдив нас всевозможной информацией о корпоративном стиле, включая цветовую гамму, которую необходимо было применить в проекте, не требовал от нас чего-то конкретного. Надо было оправдать доверие.

Формально, в соответствии с проектируемыми красными линиями, офисную надстройку следовало бы сместить в ближний к комплексу аэровокзала край участка, для того чтобы "держать угол» Т-образного перекрестка, образованного Ленинградским проспектом и проектируемой на Ходынку улицей. Что до нас на этом месте и проектировали. Но такое решение напрочь отметало простую, но на наш взгляд оправданную затею «пересчитать" три стоящих в пока еще свободном пространстве этой стороны проспекта объема: 2 гостиницы + наше здание. Тогда расстояния между ними должны были быть равными, и офисную часть нужно было размещать рядом с главным входом в спорткомплекс. Сделанный нами компьютерный ландшафтно-визуальный анализ подтверждал правомочность этого варианта. Получалась лаконичная структура вполне в духе советского градостроительства периода его расцвета, щедрых на пространство 60-х.

Тем не менее мы разработали три варианта. Два так или иначе походили ка плавсредства, движущиеся с потоком автотранспорта проспекта в центр города. Один - весьма условный парафраз башни Эйнштейна Мендельсона - напоминал видимую часть всплывшей подлодки, второй - парусник с одним вздутым и другим упавшим парусами. В третьем была предпринята бесперспективная попытка поддержать отсутствующий уличный фронт, поставив лапидарный параллелепипед на условную линию застройки.

Заказчик выбрал плавсредство - подлодку, при условии,что мы гарантируем ему возможность экономного размещения персонала в треугольном в плане объеме офиса. Экзотичности плану добавляла парабола атриума, объединявшего двусветную стилобатную часть выставочного зала с многоэтажной надстройкой. После того как мы детально прорисовали несколько офисных этажей, заказчик утвердил проект. Дальнейшее напоминало битву «метопов с триглифами" и включало в себя и Общественный совет при мэре, и дерзновенные попытки увидеть рабочие чертежи, и наезды на стройку. Правда, фасадные решения были нами рассмотрены и отчасти скорректированы. Но явление на главном фасаде здания ряда выполненных в корпоративном дизайне стальных колонн, поддерживающих сомнительных эстетических достоинств и абсолютно не функциональный козырек, не мог предсказать никто из нас.

Борис Левянт, Борис Стучебрюков, Алла Феоктистова. Место, время и деньги. "Проект Россия" № 36 (2005)
http://www.abdcom.ru/i/indoc/publishing_738.pdf

Здание расположено в Северо-Западном Административном округе на примыкающей к Ленинградскому проспекту части территории спорткомплекса ЦСКА.
Объект состоит из двух объемов – стилобатной 2-х этажной части, вытянутой вдоль Ленинградского проспекта и возвышающейся над ней 9-ти этажной башни, треугольной в плане.
В первых двух этажах располагается салон по продаже автомобилей марки «Мерседес-Бенц», ресторан и офисы. Вход в автосалон осуществляется со стороны Ленинградского проспекта. Главный вход в офисы, а также все входы и подъезды во вспомогательные помещения расположены со стороны стадиона ЦСКА, что дает возможность создания единого экспозиционного пространства автосалона, целиком обращенного на Ленинградский проспект, обеспечив тем самым его наибольшую привлекательность и значимость. Сплошное остекление позволяет выявить внутренне двусветное экспозиционное пространство и превратить его в витрину автосалона.
Башенная часть здания занята под офисы.
Планировочно-офисные помещения располагаются вокруг внутреннего атриума, имеющего связь с пространством автосалона и объединяющего все помещения здания воедино.
В двух подземных этажах расположена автостоянка на 133 м/места, въезд в которую осуществляется со стороны стадиона ЦСКА.
Отделка фасадов, а также цветовая гамма интерьеров автосалона решена на основе принципов корпоративного стиля компании DaimlerChrysler.
Интерьеры выполнены IKS Hochtief-Frankfurt

страничка здания на сайте мастерской ABD architects:
http://www.abdcom.ru/architect/

мнение критики

Николай Малинин. ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ ХАЙ-ТЕКА. «Штаб-квартира», 2004, № 12 (28-29)
http://archi.ru/press/malinin/m_shtb_12_2004_01_2005.htm